Ударение в слове подсудимая

Подсуди́мая (довольно приятная лицом женщина) судилась в последнем периоде беременности, так что в зал заседания суда, на всякий случай, была приглашена и акушерка. — Федор Достоевский, Дневник писателя

Еще в мае, когда случилось это преступление (и когда, стало быть, подсуди́мая была на четвертом месяце беременности), я записал в моем майском «Дневнике» (впрочем, мельком и мимоходом, рассматривая рутинность и казенщину приемов нашей «адвокатуры») следующие слова: «Вот это-то и возмутительно… тогда как, действительно, поступок этого изверга-мачехи слишком уж странен и, может быть, в самом деле должен потребовать тонкого и глубокого разбора, который мог бы даже послужить к облегчению преступницы». — Федор Достоевский, Дневник писателя

Подсуди́мая собрала весь запас своих сил и твердости: она решилась бороться, пока ее хватит на это. — Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы

— Допустим и это, пожалуй, — великодушно согласился опытный, — но и одних голых фактов достаточно для полного обвинения: во-первых, подсуди́мая найдена на месте преступления, с орудием в руке; во-вторых, есть законные свидетели; в-третьих, медицинское свидетельство утверждает, что раны были нанесены именно острым орудием, и притом одна из них всего только на полдюйма от сонной артерии, стало быть, могла иметь весьма серьезные последствия и даже самую смерть. — Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы

Наконец, подсуди́мая и сама не отпирается от своего преступного действия, только выставляет в оправдание причину, ничем не доказанную; на очных же ставках ровно никого не могла уличить, — все это, как хотите, вполне доказывает ее полную преступность и притом умысел. — Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы