Ударение в слове ороговелой

Тоскливыми глазами посмотрел на мутное вываренное пятно солнца, висевшее над портом, и ему показалось, что вместо одного солнца в небе плавает целых четыре, каждое покрыто слепой орогове́лой плёнкой, похожей на куриное веко, и нет от этих светил никакого прока – ни тепла, ни радости. — Валерий Поволяев, Охота на убитого соболя, 2020 год

Когда ледокол находится в дрейфе и вмерзает в лёд, то сзади, около кормы, у него обязательно образуется промоина – туда сливается отработанная тёплая вода, промоина курится, пысит мокрым паром, пар этот замерзает, превращается в звонкую ледяную капель, со стеклянным щёлком опускается в воду, в промоине что-то ворочается, бурлит, и невольно чудится, что из тёмной глубокой воды сейчас вымахнет чудище с орогове́лой спиной, острозубой пастью и мечтательными фиолетовыми глазами, на нижней палубе всегда толпятся матросы, заглядывают в курящуюся промоину и пробуют своё рыбацкое счастье – насаживают на крючок кусок мяса либо хлебную горбушку, приправленную для «духа» подсолнечным маслом, плюют на наживку – традиционная шутка, не поплюёшь, добычи не будет, рыбёшка сдобренную наживу брать любит – и швыряют в дымную промоину: ловись рыбка большая и маленькая! — Валерий Поволяев, Охота на убитого соболя, 2020 год

Он мне приволок: двухметровую змею с орогове́лой мордой, украшенной угрожающими зубами и по гребню треугольными наростами; какую-то крысу, с кошку величиной, с клыками, что мой большой палец (как они во рту помещались, непонятно); птицу, с индюка ростом, с мощными когтистыми лапами и хищно загнутым клювом; дикобраза с длинным хвостом, вооружённым костяным жалом, и массу всякой мелкой живности. — Эльберд Гаглоев, По слову Блистательного Дома, 2006 год