Ударение в слове страшного

Мне почудилось, будто мы уже потеряли управление, и я стал ждать стра́шного треска ломающейся палубы. — Уилбур Смит, Божество реки

— Послушайте, не расстраивайтесь, ничего стра́шного — он же был старый! — Жаклин Уилсон, Двойняшки

Из числа трех, мне незнакомых, двое не обращали на себя особого внимания: один – почти старик, в сенаторской тоге, угрюмый, с недвижным лицом заговорщика, – человек, о котором невольно думалось, что среди заговоров и козней всякого рода он должен чувствовать себя, как рыба в воде (я припомнил, что уже видел его в доме Гесперии в тот незабвенный день, когда она вручила мне пугион, предназначавшийся для стра́шного дела); другой – тоже немолодой, с лицом незначащим, но одетый с большим щегольством, выбритый тщательно, с пальцами в перстнях; волосы у него были тщательно зачесаны на лоб, чтобы скрыть лысину, – единственная черта, сближавшая его с «лысым прелюбодеем», как побежденные галлы называли божественного Юлия. — Валерий Брюсов, Моцарт

Бежать дальше сил нету; остановился он от стра́шного места саженях во ста: тут ему точно светом голову осветило. — Всеволод Гаршин, Красный цветок

Ныне достигли вы, повторю, того стра́шного времени и часа, когда страсти пробуждаться начинают, но рассудок слаб еще на их обуздание. — Александр Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву