Ударение в слове восседает

Сквозь клубы дыма, наполнившие палатку, он наблюдал, как она мило и непринужденно ест, а Тэсс Дарбейфилд, с наивной радостью посматривая на розы, приколотые к платью, не догадывалась, что за синей наркотической дымкой восседа́ет «трагический злодей» ее драмы — тот, кому суждено стать кроваво-красным лучом в спектре ее молодой жизни. — Томас Гарди, Тэсс из рода д'Эрбервиллей

С этими словами она убежала в дом, словно снимая с себя ответственность за мое появление, а я остался один у калитки и безутешно смотрел поверх нее на окно гостиной, где видна была кисейная занавеска, посредине раздвинутая, большой круглый зеленый экран или веер, укрепленный на подоконнике, маленький столик и громадное кресло, внушившие мне опасения, что, быть может, в эту самую минуту в нем восседа́ет величественно и грозно моя бабушка. — Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим

Осенняя судебная сессия – «Сессия Михайлова дня»[8] – недавно началась, и лорд-канцлер восседа́ет в Линкольнс-Инн-Холле[9]. — Чарльз Диккенс, Холодный дом

День выдался под стать лорд-канцлеру – в такой, и только в такой вот день подобает ему здесь восседать, – и лорд-канцлер здесь восседа́ет сегодня с туманным ореолом вокруг головы, в мягкой ограде из малиновых сукон и драпировок, слушая обратившегося к нему дородного адвоката с пышными бакенбардами и тоненьким голоском, читающего нескончаемое краткое изложение судебного дела, и созерцая окно верхнего света, за которым он видит туман и только туман. — Чарльз Диккенс, Холодный дом

В ряду всевозможных странностей, порождённых крайней искусственностью корабельного этикета, видное место принадлежит тому обстоятельству, что некоторые судовые командиры, на палубе способные в острые моменты держать себя по отношению к старшему с необходимой независимостью и смелостью, в девяти случаях из десяти спустившись через секунду к обеду в капитанскую каюту, в тот же миг приобретают какую-то смиренную, а подчас даже и заискивающую, униженную манеру в обращении с тем же самым капитаном, который восседа́ет теперь во главе стола; удивительно, право, а иной раз так просто смешно. — Моби Дик, или Белый Кит