Ударение в слове старосветского

Холоден ли он, или жесток; непреклонен ли, когда выполняет то, что считает своим долгом; охвачен ли жаждой власти; решил ли докопаться до последней тайны, погребенной в той почве, где он всю жизнь рылся в поисках тайн; презирает ли в глубине души то великолепие, слабым отблеском которого является сам; копит ли в себе обиды и мелкие оскорбления, нанесенные ему под маской приветливости его высокопоставленными клиентами, – словом, движет ли им лишь одна из этих побудительных причин или все вместе, но возможно, что для миледи было бы лучше, если бы в нее впились с бдительным недоверием пять тысяч пар великосветских глаз, чем лишь два глаза этого старосве́тского поверенного в помятом галстуке жгутом и в тускло-черных коротких штанах, перехваченных лентами у колен. — Чарльз Диккенс, Холодный дом

Мужчины поглядывали на её хрупкого, зябкого, миниатюрного, старосве́тского, моложавого, но болезненного отца в бархатном пиджаке и бежевом жилете: быть может, виконт. — Владимир Набоков, Лолита