Ударение в слове характеристическими

К этому мастерскому произведению отсылаем любознательного читателя,[82] ограничиваясь беглыми характеристи́ческими очерками шести наместников Филиппа II, сменившихся в девятнадцатилетний период революции в Нидерландах. — Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки

официально установленные и признаваемые случаи, когда слова, мысли и дела человека являются характеристи́ческими: поведение на работе, выступления на собраниях, публикация статей, дача показаний в суде, посещение церкви и т.п. — Александр Зиновьев, Зияющие высоты

Впоследствии, когда раскол уже развился, существенными, характеристи́ческими чертами его сделались: безграничное, возведенное на степень догмата, уважение к старине, к преданию, а особенно к внешним религиозным обрядам, стремление подчинить этому преданию все условия гражданского, общественного и семейного быта, неподвижность жизни общественной, отвержение всякого прогресса, холодность ко всем успехам развития народной жизни, нелюбовь ко всему новому, а в особенности к иноземному, и наконец глубокая, ничем непоколебимая вера в святость и непогрешимость всякого внешнего обряда, всякого предания, которые носят на себе печать дониконовской старины и старой народности. — Павел Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская

Наша русская историческая литература, вообще говоря, мало еще представляет очерков и рассказов, преследующих одну цель: вскрывать завесу над частным бытом нашего общества за ту или другую эпоху и лицом к лицу ставить с характеристи́ческими его представителями и представительницами. — Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом

Но мы забываем одно: что наша история рано или поздно должна же обхватить общественный и частный быт каждой эпохи со всеми ее характеристи́ческими мелочами, по-видимому, но только по-видимому, неважными; что при этом неминуемо должны же мы будем приблизиться к личностям, хотя и не заявившим себя государственною деятельностью, но зато игравшим роль в обществе своего времени; мы забываем, что очень часто какой-нибудь, теперь неизвестный, камергер или забытая фрейлина, или царица, не игравшая роли политической, в лице своем несравненно скорее дадут нам возможность ознакомиться с образованием, с нравственным развитием, с тем кодексом правил и взглядов тогдашних деятелей на общественные приличия, отношения друг к другу, к низшим и к высшим себя и т. п., нежели все «патентованныя» исторические лица. — Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом