Ударение в слове кокошника

Мартынко увез Устю к себе домой; она спрашивает: «Колиты осердишься, что делаешь?» Он сказал: «Когда осержусь, с воды пьян бываю!» Потом спросил Устю: «Аты, Устя, когда осердишься, что делаешь?» – «Коли я сердита, тогда стану сидеть на печи куглулицом и у коко́шника козырек назад сделаю». — Сборник, Русские частушки

Мартынко увез Устю к себе домой; она спрашивает: «Коли ты осердишься, что делаешь?» Он сказал: «Когда осержусь, с воды пьян бываю!» Потом спросил Устю: «А ты, Устя, когда осердишься, что делаешь?» – «Коли я сердита, тогда стану сидеть на печи к углу лицом и у коко́шника козырек назад сделаю». — Сборник, Скоморошины

Ну, смотрите, девушки, не правда ли, эта коса красивее коко́шника? – Все в свою пору, боярыня, – отвечали, смеясь, девушки, – а вот Дуняша не прочь бы и от коко́шника! — Алексей Толстой, Князь Серебряный

На голове ее уже не было коко́шника. — Алексей Толстой, Князь Серебряный

Поскольку игра носила не только веселый и развлекательный характер, но имела и магический смысл (выгнав из дома нечисть, пусть ряженую, были уверены, что обезопасили наступающий год, расчистили дорогу приближающемуся Новому году), ряженые не очень долго сопротивлялись и под радостные крики победителей отступали в сени или тут же разоблачались, как в случае с кикиморой, которую изображал парень, одетый по-старушечьи, в лохмотья, с горшком на голове вместо коко́шника: горшок разбивали, и «кикимора» тут же превращалась в обычного парня. — И. Калинский, Церковно-народный месяцеслов на Руси