Ударение в слове невероятных

В этой непонятной загадке, помнится мне, речь шла о луне; что же касается меня, то я – лунатик, раб Доры – в течение двух часов разгуливал вокруг дома и сада, засматривал во все щели в заборе, ухитрялся ценою невероя́тных усилий дотянуться подбородком до ржавых гвоздей, увенчивавших забор, посылал воздушные поцелуи мелькавшим в окнах огонькам и время от времени романтически призывал ночь защитить мою Дору… от чего защитить, я хорошенько не знал – вероятно, от пожара. — Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим

Когда я был моряком, то, бывало, представлял себе, как под судовым корпусом бегут волны, а дальше, внизу – бездонные глубины; теперь же в каких-то двадцати дюймах под собой я ощущал дорогу: как она развертывается, летит и шипит на невероя́тных скоростях через весь кряхтящий континент вместе с этим безумным Ахавом за рулем. — Джек Керуак, На дороге

У Фермины Дасы эта фотография долгие годы красовалась на первой странице семейного альбома, откуда она непонятным образом исчезла и в конце концов, после множества невероя́тных случайностей, очутилась в руках Флорентино Арисы, когда им обоим уже перевалило за шестьдесят. — Габриэль Маркес, Любовь во время чумы

Черные племена кушитов поклоняются чудовищам и зверям потустороннего мира в своих невероя́тных и странных обрядах. — Уилбур Смит, Божество реки

Здесь были чудовищные драконы из слоновой кости, металла и дерева, выделанные с варварским, но изумительным искусством, образы чужих богов, безобразные и устрашающие, изображения невероя́тных зданий с остроконечными крышами, фигуры отвратительных бородатых мужей и неведомых разъяренных животных, какие-то колокольчики, шары, странные музыкальные инструменты и много других созданий таинственного народа, живущего за пределами За-Имайской Скифии и За-Гангийской Индии. — Валерий Брюсов, Моцарт