Ударение в слове затворника

Жизнь затво́рника была явно не для Джека, и Филип был не прав, навязывая ему свои взгляды. — Кен Фоллетт, Столпы Земли

…древний печерский многострадалец… – Речь идет о борьбе с плотским искушением Иоанна-затво́рника, судьба которого сообщена в патерике (сборнике жизнеописаний святых) Киево-Печерского монастыря. — Федор Достоевский, Дневник писателя

Ради этого знакомства мы поспешим зайти в келейку тогдашнего затво́рника, пройдем путем-дорогой со странником да странницей в дальнюю пустынь, побеседуем с отцом-монахом о грозных небесных знамениях, о тайных видениях, смущающих его и наяву и во сне… Пошепчемся «без утайки», тем не менее за затворенною дверью, с боязливою оглядкою, со стариком раскольником о немецком оборотне, о том, что пришел антихрист, что рушит и валит он все направо да налево — и близится, близится падение матушки-Руси, а с ней и всего грешного мира… А вот кабак — то «царское кружало». — Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом

Весело и шумно проводит русский человек Рождество, Святую неделю и прочие годовые праздники: любит он и винца испить, и поговорить, да покричать, а зачастую — и подраться в те минуты, когда хмель сильно затуманит его голову… И на всем громадном пространстве матушки-Руси — в светлых хоромах помещика, в тесной келейке затво́рника, на улице да на площади, наконец, в лачуге крестьянина — русский человек одинаково любит в эти минуты, под шумок винца да пива, поболтать нараспашку; за словом в карман не полезет, и путает, и кричит, и берется толковать обо всем, ни над чем не задумываясь, ни на чем не останавливаясь. — Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом

Потом пришла она и к боярышне в спальню; но сии последние два затво́рника, утомившись от вкушения запретительной забавы, предались сладости приятного покоя, и мамка их нашла обнявшихся и руками, и ногами: и дабы сия тайна никому, кроме ее, была неизвестна, то сия попечительница, взявши ключ, спаленку приперла покрепче и, как знающая все перевороты женщина, сама с собою подумала, что, конечно, сия парочка ночью против других мало имела покоя. — Чудо Рождественской ночи